Вампиры — мифологическая или фольклорная нечисть. Со всех ракурсов вампиры являются нежитью, трупами, питающимися человеческой и/или животной кровью. Они также являются частым объектом кино или художественной литературы, хотя вампиры из художественных произведений приобрели некоторые отличия от вампиров мифологических (см. Характерные черты вампиров из художественных произведений). В фольклоре термин обычно используется по отношению к кровососущему существу из восточноевропейских легенд, но часто вампирами называют и схожих созданий из других стран и культур. Характерные черты вампира в различных преданиях сильно разнятся. Некоторые культуры имеют истории о нечеловеческих вампирах, например летучих мышах, собаках и пауках.
В зоологии и ботанике термин «вампиризм» используется по отношению к пиявкам, омеле, летучим мышам-вампирам и другим организмам, которые питаются телесной жидкостью других существ. Термин также используется и по отношению к криптозоологии и пьющим кровь существам, включая чупакабру.
Термин «вампир» может использоваться, чтобы обозначить любое мифологическое магическое существо, которое является хищным паразитом, высасывающим силу, энергию или жизнь из жертв. Мифологические существа, которые действуют в схожей манере, часто рассматриваются как образец вампира, даже если они не наслаждаются кровью
Исследователи сходятся на том, что слова? вампир и упырь — общего происхождения, но уже с праформой налицо неясности (opirъ? opyrъ? operь?). Начальный носовой звук, как считается, в большинстве славянских языков дал (откуда русск. упырь, укр. упир, белор. упыр, чеш. upir; из вост.-слав. языков — ст.-польск. upir и совр. польск. upior), а в некоторых сохранился, получив дополнительно протетическое (ст.-болг. в?мпырь, позже в?пиръ, въпиръ, ст.-польск. wapierz). Из южнославянских языков через венг. vampir слово заимствовано в западноевропейские (нем. Vampir, фр. vampire, англ. vampire), а из них (по другой версии — из южнославянских) заимствованы современные западно- и восточнославянские формы: русск. вампир, польск. wampir и под.
Исходное значение слова также неясно: одни связывают со словом нетопырь, другие — с корнем слов пари?ть, перо (ср. со ст.-польск. wapiory «пернатый»). Существует (обычно отвергаемая) версия о связи с тюркскими языками (татарск. убыр - «ведьма», во многих сказках высасывающая кровь у молодых людей оказавшихся в лесу). В казахской мифологии есть ведьма жалмауыз кемпир, среди привычек которой присутствует и высасывание крови из пятки или колена жертвы. В этом словосочетании кемпир (от которой могли произойти упырь и вампир) означает просто старуха, а демоническое начало выражено характеристикой жалмауыз (людоед). Другие версии толкуют начальное o- как отрицательную частицу, доводя смысл слова до «не имеющий перьев» или «несожженный». Известны и другие толкования.
Рассказы о мертвецах, проливающих кровь найдены почти во всех культурах по всему миру, включая самые древние.[6] Вампироподобные духи, называемые Лилу (Lilu), упомянуты в ранней вавилонийской демонологии, и кровососущие акшары в даже более ранней шумерской мифологии. Эти демонессы скитались в темноте, охотясь и убивая новорожденных младенцев и беременных женщин. Одна из этих демонов по имени Лилиту (Lilitu) позже была заимствована иудейской демонологией как Лилит.
Даханавар (арм. ?????????) — в древнеармянской мифологии вампир, который проживает в горах Ултиш Альто-тэм. Он прославился тем, что никогда не убивал жителей, которые жили на его землях.
В Индии рассказы о ветале, вампироподобных созданиях, которые вселяются в трупы, были найдены в старом Санскритском фольклоре. Известная история рассказывает о Короле Викрамадитья (Vikramaditya) и его ночных поисках с целью поймать неуловимую веталу. Истории о ветале были собраны в книге Баитал Пачиси (Baital Pachisi). Ветала — это нежить, которая так же как и летучая мышь ассоциируется с современными вампирами, ассоциировалась с висящими вниз головой на деревьях, растущих на землях, где кремируют покойников, и кладбищах.
Хромающий труп — аналог вампира в китайской традиции; однако он питается жизненной эссенцией жертвы (ци), а не кровью.
Древняя египетская богиня Сехмет в одном из мифов стала полна жаждой крови после убийства людей и насыщалась только после того, как выпивала спиртной напиток цвета крови.
В «Одиссее» Гомера тени, которые Одиссей встречает в своём путешествии в подземный мир, приманиваются кровью принесённых в жертву баранов. Этот факт Одиссей использовал для своей выгоды призвав тень Тиресия.
В Риме призраков-кровососов называли ламиями, эмпузами и лемурами. Стрикс (strix), ночная птица, которая питалась человеческой кровью и плотью, упоминается в Римских рассказах. Румынское слово, обозначающее вампиров — стригой — образовано от этого слова, так же, как и имя албанского Штрига (Shtriga), но мифы об этих существах показывают в основном славянское влияние.
Как пример существования и известности похожих легенд в поздние времена, можно отметить что в XII веке английские историки и летописцы Вальтер Мап и Вильям Ньюбургский записали несколько историй, которые имеют спорное сходство с восточноевропейскими вампирами.
Миф о вампирах, в том виде, в котором он нам известен, появился в Восточной Европе из славянского фольклора (более подробно рассмотрено в следующем разделе), где вампирами были существа, убивающие людей путём выпивания их крови, либо через удушение. Вампир мог быть уничтожен, если ему отрезать голову, вонзить деревянный кол в его сердце или сжечь труп.
Похоже, что до XIX века вампиры в Европе описывались как ужасные монстры из могилы. Вампирами обычно становились самоубийцы, преступники или злые колдуны, хотя в некоторых случаях ставшее вампиром «порождение греха» могло передать свой вампиризм на невинных жертв. Однако иногда вампиром могла стать и жертва жестокой, несвоевременной или насильственной смерти. Большинство румынских верований в вампиров (за исключением стригоев) и европейские истории о вампирах имеют славянское происхождение.
В славянских верованиях причинами вампиризма могло быть рождение в водной оболочке («рубашке») плода, с зубами или хвостом, зачатие в определённые дни, «неправильная» смерть, отлучение от церкви и неправильные похоронные ритуалы. Чтобы мертвец не стал вампиром, следовало положить распятие в гроб, поместить какой-либо предмет под подбородком, чтобы не дать телу съесть похоронный саван, пригвоздить одежду к стенкам гроба по этой же причине, положить в гроб опилки (вампир пробуждается вечером и должен посчитать каждую крупинку этих опилок, что занимает целый вечер, так что он умрёт, когда наступит рассвет), или проколоть тело шипами или кольями. В случае с кольями основная идея была в том, чтобы вбить кол сквозь вампира в землю, прибивая таким образом тело к земле. Некоторые люди предпочитали похоронить потенциальных вампиров с косами над их шеями, чтобы мертвецы обезглавили себя, если начнут подниматься.
Свидетельства того, что в окрестностях есть вампир включают в себя смерть рогатого скота, овец, родственников или соседей, эксгумированное тело, которое словно живое с отросшими ногтями или волосами, тело, вздувшееся как барабан, или кровь на рту в паре с румяным лицом.
Вампиры, как и остальные легендарные славянские монстры, боялись чеснока и любили считать зёрна, опилки и т. д. Вампиры могли быть уничтожены с помощью кола, обезглавливания (кашубы клали голову между ступнями), сожжения, повторения похоронной службы, обрызгивания тела святой водой, либо обряда изгнания нечистой силы.
Наиболее известный сербский вампир был Сава Саванович (Sava Savanović), ставший известным благодаря роману Милована Глишича (Milovan Glišić) «Posle devedeset godina» («Девяносто лет спустя»).[8] Также любителям вампирологии и вампиристики хорошо известен другой "Дунайский вампир" Михайло Катич. Он стал известен благодаря своему древнему роду, который когда-то состоял в "Ордене Дракона" (там-же состоял и отец Дракулы), а еще благодаря своей привычке - очаровывать женщин и пить из них кровь после полного их подчинения ему. Предположительно родился в 15 веке, но дата смерти неизвестна. По одной из версий до сих пор он блуждает где-то в беспокойстве.
В старорусской анти-языческой работе «Слово Святого Григория» (написанной в XI—XII веке), заявляется, что русские язычники приносили жертвы вампирам.
Предания о вампирических существах были также обнаружены у древних римлян и у обращённых в католичество жителей Восточной Европы, румын (известных как валахи в историческом контексте). Румыния окружена славянскими странами, так что не удивительно, что румынские и славянские вампиры похожи. Румынские вампиры называются стригои, от древнегреческого термина strix, означающего кричащую сову, который также стал обозначать демона или ведьму.
Существуют различные типы стригоев. Живые Стригои — это живые ведьмы, которые становятся вампирами после смерти. Ночью они могут посылать свои души на встречи с другими ведьмами или с стригоями, которые являются ожившими телами, возвращающимися, чтобы сосать кровь членов своей семьи, домашнего скота и соседей. Другие виды вампиров в румынском фольклоре включают мороев и приколичей.
Рождённые в «рубашке», с лишним соском, лишними волосами, рождённые слишком рано, рождённые у матери, которой перешла дорогу чёрная кошка, рождённые с хвостом, внебрачные дети, а также умершие неестественной смертью или умершие до крещения были обречены стать вампирами, так же как и седьмой ребёнок того же пола в семье, ребёнок беременной женщины, которая не ела соль или на которую посмотрел вампир или ведьма. Более того, быть укушенным вампиром означало несомненный приговор к вампирскому существованию после смерти.
Вырколак (Vârcolac), который иногда упоминается в румынском фольклоре, больше относится к мифическому волку, который мог поглотить солнце и луну (так же как Skoll и Hati в скандинавской мифологии), и позже больше стал ассоциироваться с оборотнями, нежели с вампирами. (Человек, страдающий ликантропией, мог обращаться в собаку, свинью или волка).
Вампира обычно замечали, когда он нападал на семью и домашний скот, или разбрасывал вещи вокруг дома. Считалось, что вампиры наряду с ведьмами были наиболее активны в канун дня Святого Георгия (St George’s Day) (22 апреля по юлианскому, 6 мая по григорианскому календарю), в ночь, когда все виды зла выходят из своего логова. День Святого Георгия всё ещё празднуется в Европе.
Вампир в могиле мог быть распознан по дырам в земле, неразложившемуся трупу с красным лицом или если одна из ступней была в углу гроба. Живых вампиров определяли, раздавая чеснок в церкви и наблюдая за тем кто его не ел. Могилы часто были открыты три года после смерти ребёнка, пять лет после смерти молодого человека и семь лет после смерти взрослого, чтобы проверить усопшего на вампиризм.
Меры, помогающие предотвратить превращение в вампира включали снятие «рубашки» с новорождённого и уничтожение её до того как младенец мог съесть хотя бы малую её часть, бережную подготовку к похоронам мёртвых тел, включая недопущение того чтобы животные переступали через труп. Иногда в могилу клали тернистый стебель дикой розы, а чтобы защититься от вампира, на окна клали чеснок и натирали чесноком скот, особенно в день Св. Георга и Св. Андрея.
Чтобы уничтожить вампира, его обезглавливали, клали чеснок ему в рот, а затем в его тело вбивали кол. К 19 веку некоторые также простреливали гроб пулей. Если пуля не проходила насквозь, тело расчленяли, сжигали части, смешивали с водой и давали членам семьи как лекарство.
Даже сегодня цыганам отводится особое внимание в художественных книгах и фильмах о вампирах, без сомнения под влиянием книги Брэма Стокера Дракула, в которой цыгане обслуживали Дракулу, нося его коробки с землёй и охраняя его.
Традиционные цыганские верования включают идею о том, что душа умершего попадает в мир, похожий на наш, за исключением того, что там нет смерти. Душа остаётся неподалёку от тела и иногда хочет вернуться. Цыганские легенды о живых мертвецах обогатили легенды о вампирах в Венгрии, Румынии и славянских землях.
Прародина цыган, Индия, имеет множество вампирских личностей. Бхут или Прет — это душа человека, умершего несвоевременной смертью. Ночью она бродит вокруг оживших мёртвых тел и нападает на живых, как и вампир. В Северной Индии, согласно легендам, может быть обнаружена Брахмаракшаса (BrahmarākŞhasa), вампироподобное создание с головой, увенчанной кишками и с черепом, из которого оно пило кровь. Ветала и пишака (pishacha) — немного другие существа, но в некоторой форме имеют сходство с вампирами. С тех пор как индуизм верит в переселение душ после смерти, полагается, что через ведение порочной или распутной жизни, а также через грех и самоубийство душа реинкарнируется в подобный тип злых духов. Это перевоплощение не определяется при рождении и т. д. но «зарабатывается» непосредственно в течение жизни, и судьба такого злого духа предопределена тем, что они должны достигнуть освобождения от этого yoni и войти заново в мир смертной плоти при следующем перевоплощении.
Наиболее известное индийское божество, связанное с питьём крови — это Кали, которая имеет клыки, носит гирлянды из трупов или черепов и имеет четыре руки. Её храмы находятся возле земель, где проводят кремацию. Она и богиня Дурга (Durga) сражались с демоном Рактабия (Raktabija), который мог размножаться с помощью каждой капли пролитой крови. Кали выпила всю его кровь так что не пролилось ни капли, выиграв таким образом битву и убив Рактабию.
Что интересно, имя Кали является приложением к официально непризнанной цыганской святой Саре (Sara). По легенде, цыганка Сара прислуживала Деве Марии и Марии Магдалине и вместе с ними высадилась на берегу Франции. Цыгане до сих пор проводят церемонию в ночь на 25 мая в той самой французской деревне, где, как предполагается, произошло это событие. Поскольку святилище Сары Кали находится под землёй, местные жители издревна с подозрением относились к ночному поклонению «цыганской святой», и среди выдвигаемых ими версий были причастность культа Сары Кали к сатанизму и устраиваемые цыганами вампирские оргии.
Вампиров в цыганском фольклоре часто называют просто мулло (mullo) (мертвец, покойник). Считается, что вампир возвращается и делает злобные вещи и/или пьёт чью-нибудь кровь (обычно родственников, которые стали причиной их смерти или не соблюли должную погребальную церемонию, или которые сохранили имущество покойного вместо того чтобы уничтожить его, как того требует обычай). Женщины-вампиры могут возвращаться, вести обычную жизнь и даже выходить замуж, но будут изнурять мужа. Вообще, в цыганских легендах вампиры отличаются повышенным сексуальным аппетитом.
Любой, кто имел необычную внешность, например, тот, у кого отсутствовал палец или были придатки, свойственные животным, была заячья губа или волчья пасть, ярко-голубые глаза и т. д. мог стать вампиром. Если никто не видел, как человек умер, то умерший становился вампиром; так же как если труп распух до того как его успели похоронить. Растения, собаки, кошки и даже инструменты для земледелия могли стать вампирами. Если тыкву или дыню держать в доме слишком долго, она начнёт двигаться, шуметь или на ней покажется кровь.
Чтобы защититься от вампира, цыгане вставляли стальные иглы в сердце трупа или клали кусочки стали ему в рот, на глаза, уши и между пальцев во время похорон. Они также клали боярышник в носок трупу, либо вбивали колья из боярышника в ноги. Дальнейшими мерами были вбивание кольев в могилу, проливание над ней кипящей воды, обезглавливание трупа или его сжигание.
Согласно покойному сербскому этнологу Татомиру Вукановичу ((Tatomir Vukanović)), цыгане из Косово верили, что вампиры невидимы для большинства людей. Однако они могли быть увидены «братом и сёстрой, которые близнецы, родились в субботу и надели свои подштанники и рубашки шиворот навыворот». Так что поселение могло быть защищено от вампиров, если найдут таких близнецов. Эта пара ночью могла увидеть вампира на улице, но сразу после того, как вампир их увидит, ему придётся убегать.
В XVIII веке в Восточной Европе была серьёзная паника по поводу вампиров. В охоту на вампиров втягивали даже государственных служащих.
Всё началось со вспышки жалоб на нападения вампиров в Восточной Пруссии в 1721 году и в Габсбургской монархии с 1725 по 1734. Два известных (и впервые полностью задокументированных властями) случая затрагивали Петера Благоевича (Peter Plogojowitz) и Арнольда Паоле (Arnold Paole) из Сербии. Согласно истории, Благоевич умер в 62 года, но возвращался пару раз после своей смерти, прося еды у сына. Сын отказал и был найден мёртвым на следующий день. Вскоре Благоевич вернулся и нападал на некоторых соседей, которые умерли от потери крови.
В другом известном случае Арнольд Паоле, бывший солдат, ставший фермером, на которого несколько лет назад якобы напал вампир, умер во время сенокоса. После его смерти люди стали умирать и все считали, что это Паоле охотится на соседей.
Эти два инцидента были очень хорошо задокументированы. Государственные служащие изучили случаи и тела, описали их в докладах и после случая Паоле были изданы книги, которые распространились по всей Европе. Споры бушевали целое поколение. Проблема обострилась из-за деревенской эпидемии о так называемых нападениях вампиров, и местные жители стали откапывать могилы. Многие учёные утверждали, что вампиры не существуют, и ссылались на бешенство и преждевременные похороны. Тем не менее Антуан Августин Кальме (Antoine Augustine Calmet), уважаемый французский богослов и учёный, собрал всю информацию и в 1746 году отразил её в трактате, в котором, если не подтверждал существование вампиров, то по крайней мере допускал его. Он собрал сообщения о вампирских инцидентах и многочисленные читатели, включая как критически настроенного Вольтера, так и поддерживающих его демонологов восприняли трактат как утверждение, что вампиры существуют. Согласно некоторым современным исследованиям и судя по второму изданию работы в 1751 году, Кальме был в некоторой степени скептичен по отношению к идее о вампирах как таковой. Он признал, что некоторые части доклада, например, сохранность трупов, могли быть правдой. Какими бы ни были личные убеждения Кальме, его явная поддержка веры в вампиров имела в то время значительное влияние на других учёных.
В конце концов, австрийская императрица Мария Терезия отправила своего личного доктора, Gerhard van Swieten, расследовать это дело. Он заключил, что вампиры не существуют, и императрица издала закон, запрещающий вскрытие могил и осквернение тел. Это был конец вампирской эпидемии. Хотя к этому времени многие знали о вампирах и вскоре авторы художественных произведений переняли и адаптировали идею о вампирах, сделав её известной большинству людей.
В XVIII—XIX веках вера в слух про вампиров дошла не только до ушей короля Англии, но и распространилась по Новой Англии, в частности в Род-Айленд и Восточный Коннектикут. В этих районах есть множество задокументированных случаев, когда семьи выкапывали тех, кого раньше любили, и вынимали у трупов сердца, веря в то, что усопший был вампиром, ответственным за болезни и смерти в семье (хотя слово «вампир» никогда не употреблялось, чтобы описать его/её). Полагалось, что ночные визиты умерших от смертельного туберкулёза (или «чахотки», как его называли в те времена) к членам своей семьи становились причиной заболевания этой болезнью. Наиболее известный (и последний записанный) случай был с девятнадцатилетней Мерси Браун (Mercy Brown), которая умерла в Exeter, Род Айланд в 1892 году. Её отец, которому помогал семейный доктор, вытащил её из её гробницы через два месяца после её смерти. Её сердце было вырезанно и сожжено в пепел. Запись об этом случае была найдена среди бумаг Брэма Стокера, и история имеет близкое сходство с событиями в его классическом романе «Дракула».
Вера в вампиров существует до сих пор. Хотя некоторые культуры сохранили их оригинальные верования в нежить, большинство современных верящих находятся под влиянием художественного образа вампира, каким он предстаёт в фильмах и литературе.
В 1970-х годах были слухи (распространяемые местной прессой) об охотящемся вампире на кладбище Хайгейт (Highgate Cemetery) в Лондоне. Взрослые охотники на вампиров в большом количестве толпились на кладбище. Среди нескольких книг, описывающих этот случай, можно отметить книги Шона Манчестера (Sean Manchester), местного жителя, который один из первых предположил существование «Вампира Хайгейта» и который заявлял, что изгнал и уничтожил всё вампирское гнездо в районе.
В современном фольклоре Пуэрто Рико и Мексики чупакабра считается тем созданием, что питается плотью или пьёт кровь домашних животных. Это даёт основание считать её ещё одним видом вампира. «Истерия из-за чупакабры» часто связывалась с глубокими экономическими и политическими кризисами, в частности в середине 1990-х.
В конце 2002 и начале 2003 истерия по поводу так называемых атак вампиров распространилась по африканской стране Малави. Толпа забила насмерть камнями одного и напала по крайней мере ещё на четверых, включая губернатора Эрика Чивайя (Eric Chiwaya), основываясь на убеждении, что правительство было в сговоре с вампирами.
В Румынии в феврале 2004, некоторые родственники покойного Тома Петре (Toma Petre) опасались, что он стал вампиром. Они вытащили его труп, вырвали его сердце, сожгли его и смешали пепел с водой, чтобы потом это выпить.
В январе 2005 появились слухи, что кто-то укусил нескольких людей в Бирмингеме, Англия. Следом появились слухи о вампире, блуждающем по окрестностям. Однако местная полиция утверждала, что о подобных преступлениях не сообщали. Видимо, этот случай был городской легендой.
В 2006 году Костас Эфтимиу (Costas Efthimiou) и Соганг Ганди (Sohang Gandhi) издали статью, которая использовала геометрическую прогрессию, чтобы попытаться разоблачить особенности питания вампиров, утверждая, что если каждое кормление вампира порождает ещё одного вампира, то это лишь вопрос времени, когда всё население Земли будет состоять из вампиров, либо когда вампиры вымрут. Однако идея о том, что жертва вампира сама становится вампиром, появляется не во всём вампирском фольклоре, и не является общепризнанным среди современных людей, верящих в вампиров.
Вампиризм из фольклора обычно связывался с серией смертей из-за неопределённых или загадочных заболеваний, обычно в одной и той же семье или в одном маленьком сообществе. Эпидемиальный характер очевиден в классических случаях с Петером Плогожовицем и Арнольдом Паоле, а также в случае с Мерси Браун и в вампирских суевериях Новой Англии в целом, когда специфическое заболевание, туберкулёз, ассоциировалось со вспышками вампиризма (см. выше).
В 1725 году Майкл Ранфт (Michaël Ranft) в своей книге «De masticatione mortuorum in tumulis» впервые сделал попытку объяснить верования в вампиров естественным путём. Он говорит, что в случае смерти каждого крестьянина, кто-то другой (скорее всего человек, имевший какие-либо отношения с умершим), кто видел или трогал труп, в конце концов умирал либо от этого же заболевания, либо от безумного бреда, вызванного одним только видом покойного. Эти умирающие люди говорили, что умерший являлся им и пытал их различными способами. Другие люди в этой деревне выкапывали труп, чтобы посмотреть, что он делает. Ранфт дал следующее объяснение, когда говорил о случае Петера Плогожовица: «Этот храбрый человек погиб внезапной насильственной смертью. Эта смерть, какой бы она ни была, могла спровоцировать у выживших видения, которые были у них после его смерти. Внезапная смерть породила беспокойство в семейном кругу. Беспокойство было в паре со скорбью. Скорбь приносит меланхолию. Меланхолия становится причиной бессонных ночей и мучительных снов. Эти сны ослабляли тело и дух до тех пор, пока болезнь в конце концов не приводила к смерти».
Некоторые современные учёные возражают, что истории о вампирах могли появиться под влиянием редкого заболевания, называемого «порфирия». Эта болезнь портит кровь, нарушая воспроизводство гема. Считалось, что порфирия была наиболее распространена в маленьких деревнях Трансильвании (примерно 1000 лет назад) где возможно имело место близкородственное размножение. Утверждают, что если бы не эта «болезнь вампиров» — не было бы мифов ни о Дракуле, ни о прочих кровопиющих, светобоящихся и клыкастых персонажах. Практически по всем симптомам больной, страдающий от запущенной формы порфирии — это типичный вампир, а найти её причину и описать протекание болезни смогли только во второй половине XX века, чему предшествовала беспощадная многовековая борьба с вурдалаками: с 1520 по 1630 (110 лет) годы в одной только Франции казнили более 30 тысяч человек, признанных вервольфами. Оказывается, чем шире и глубже распространялось католичество, тем более нещадно относились к больным.
Считается, что этой редкой формой генной патологии страдает один человек из 200 тысяч (по другим данным, из 100 тысяч), причём, если она зафиксирована у одного из родителей, то в 25 % случаев ею заболевает и ребёнок. Также считается, что болезнь является следствием инцеста. В медицине описано около 80 случаев острой врождённой порфирии, когда болезнь была неизлечима. Эритропоэтическая порфирия (болезнь Гюнтера) характеризуется тем, что организм не может произвести основной компонент крови- красные тельца, что в свою очередь отражается на дефиците кислорода и железа в крови. В крови и тканях нарушается пигментный обмен, и под воздействием солнечного ультрафиолетового излучения или ультрафиолетовых лучей начинается распад гемоглобина. Более того, в процессе болезни деформируются сухожилия, что в крайних проявлениях приводит к скручиванию пальцев.
Порфирия — «болезнь вампиров». При порфирии небелковая часть гемоглобина — гем — превращается в токсичное вещество, которое разъедает подкожные ткани. Кожа начинает приобретать коричневый оттенок, становится всё тоньше и от воздействия солнечного света лопается, поэтому у пациентов со временем кожа покрывается шрамами и язвами. Язвы и воспаления повреждают хрящи — нос и уши, деформируя их. Вкупе с покрытыми язвами веками и скрученными пальцами, это невероятно обезображивает человека. Больным противопоказан солнечный свет, который приносит им невыносимые страдания. Кожа вокруг губ и дёсен высыхает и ужесточается, что в результате приводит к тому, что резцы обнажаются до десен, создавая эффект оскала. Ещё один симптом — отложение порфирина на зубах, которые могут становиться красными или красновато-коричневыми. Кроме того, у пациентов сильно бледнеет кожа, в дневное время они ощущают упадок сил и вялость, которая сменяется более подвижным образом жизни в ночное время. Надо повторить, что все эти симптомы характерны только для поздних этапов болезни, кроме того, существует множество других, менее ужасающих её форм. Как уже писалось выше, болезнь была практически неизлечима вплоть до второй половины XX века. Есть сведения, что в Средние века, якобы, больных лечили свежей кровью, дабы пополнить дефицит красных телец, что, конечно, невероятно, так как употреблять в таких случаях кровь «перорально» бесполезно. Страдающие порфирией не могли есть чеснок, так как сульфоновая кислота, выделяемая чесноком усиливает повреждения, вызываемые заболеванием. Заболевание порфирии может быть вызвано и искусственным путём, путём употребления некоторых химических препаратов и ядов.
Некоторые формы порфирии связаны с неврологическими симптомами, которые могут вызвать психические расстройства. Однако предположение что страдающие порфирией страстно желают гема из человеческой крови или что потребление крови может уменьшить симптомы порфирии, основаны на серьёзном недопонимании заболевания.
Бешенство — это ещё одно заболевание, связанное с вампирским фольклором. Страдающие этой болезнью избегают солнечного света и не смотрят в зеркала, а возле рта у них вспенившаяся слюна. Иногда эта слюна может быть красной и напоминать кровь. Однако, как и в случае с порфирией, нет свидетельств, указывающих на то, что бешенство могло вдохновить на легенды о вампирах.
Некоторые современные психологи выделяют расстройство, называемое «клинический вампиризм» (или синдром Ренфилда (англ. Renfield), в честь поедающего насекомых приспешника Дракулы из романа Брэма Стокера) при котором жертва одержима питьём крови людей или животных.
Было несколько убийц, которые осуществляли похожие на вид вампирские ритуалы над своими жертвами. Серийных убийц Петера Кюртена (нем. Peter Kurten), терроризировавшего окрестности Дюссельдорфа (иногда его называли немецким Джеком Потрошителем), он подстерегал своих жертв на просёлочных дорогах, убивал их и выпивал их кровь, и Ричарда Трентона Чейза (англ. Richard Trenton Chase) в бульварной прессе называли вампирами, после того как их обнаружили пившими кровь убитых ими людей. Были и другие случаи проявления вампиризма: в 1974 году был пойман 24-летний Вальтер Локк, похитивший 30-летнего электрика Хельмута Мэя он прокусил вену на его руке и выпил чашку крови. В том же году полиция Англии даже получила приказ о патрулировании кладбищ и о поимке подобных субъектов. До этого, в 1971 году, случился судебный прецедент, имеющий отношение к проявлению вампиризма, в одном из городков Северного Уэльса местный магистрат вынес судебное решение, запрещающие рабочему фермы Алану Дрейку пить кровь.
Когда гроб подозреваемого в вампиризме вскрывали, иногда обнаруживалось, что труп выглядел необычным образом. Это часто воспринималось как доказательство вампиризма. Однако трупы разлагаются с разной скоростью, в зависимости от температуры и состава почвы, и некоторые признаки разложения не являются широко известными. Это приводило охотников за вампирами к ложному выводу, что мёртвое тело не разлагалось вовсе, или к интерпретации признаков разложения как признаков продолжающейся жизни.
Трупы распухают из-за того что газы от разложения собираются в туловище, и кровь пытается покинуть тело. Это придаёт телу «пухлый», «откормленный» и «румяный» вид — изменения, которые наиболее заметны, если при жизни человек был бледен и худ. В случае с Арнольдом Паоле, эксгумированный труп старой женщины по словам соседей выглядел более упитанным и здоровым, чем она была при жизни. Следует отметить, что фольклорные записи почти всегда отмечают, что подозреваемый в вампиризме имеет румяную или тёмную кожу, а не бледную кожу вампиров из кино и книг. Потемнение кожи также вызывается разложением.
У разлагающегося трупа можно увидеть кровь, текущую изо рта и носа, что может создать впечатление, будто труп — это вампир, недавно пивший кровь. Если вбить в тело кол, то тело может начать кровоточить, а накопившиеся газы начнут покидать тело. Может послышаться стон, когда газы начнут проходить мимо голосовых связок или характерный звук когда газы будут выходить через анус. Официальные доклады о случае Петера Плогожовица говорят о «других диких признаках, которые я не буду упоминать из-за высшего уважения».
После смерти кожа и дёсны теряют жидкость и сжимаются, обнажая часть волос, ногтей и зубов, даже тех, которые были скрыты в челюсти. Это создаёт иллюзию того, что волосы, ногти и зубы отросли. На определённой стадии, ногти отпадают, кожа сходит, как было в докладе о случае Плогожовица — появившаяся кожа и ногти были восприняты как «новая кожа» и «новые ногти». Наконец, при разложении тело начинает двигаться и искривляться, добавляя иллюзию того, что труп двигался.